Стабильность – признак мастерства

Я постоянно опаздывал на службу, и речь шла не о бонусных джентльменских пятнадцати минутах. Как бы я не старался - опаздывал на 50, 60 минут.… Бывало, задерживался на час с четвертью. Каждый раз, приходя на рабочее место, я фиксировал недовольный взгляд своего начальника. Его большие, кустистые брови в эти стыдливые для меня моменты, от негодования наезжали на маленькие глазки босса. В последний раз я опоздал ровно на час. Начальник демонстративно взглянул на свои большие наручные часы. Мой шеф мог позволить себе хронометр, циферблат которого можно разглядеть сквозь гущу бровей. На ближайшем совещании разбирали рабочие моменты: лентяи, вроде меня, мечтали о славе, замужние мужики любовались новой секретаршей. Кто-то зевал…. В конце собрания начальник предсказуемо обратился к подчиненным и для солидности ударил кулаком по столу. Стол завибрировал. В кофейной чашке поднялся шторм, но быстро успокоился. - А теперь поговорим о трудовой дисциплине, - сказал он. И шеф стал бросаться общими словами. Говорил суетливо, нервно. Там было что-то вроде офисной солянки: нормированный рабочий день, частые чаепития, социальные сети, сдача работ в срок. Потом взгляд начальника ожидаемо нашел меня. Его брови трансформировались в жирную галочку. Я взмок и приготовился получить свою порцию справедливых порицаний. - Вот, берите пример с Тетеревкова! - не отводя от меня грозного взора, проговорил начальник. - По нему ведь часы сверять можно! Всегда вовремя приходит. После планерки не было человека счастливее меня. Ведь теперь я мог, без всякого стыда и боязни, являться трудовым нарушителем, приходить на работу на час позже, и при этом быть образцом для остальных. Но в этом, казалось бы, хеппи энде, есть одно "но". Стабильности своей я так и не растерял и опаздываю на точные промежутки времени, так что начальник продолжает по мне часы сверять. Но и душевный покой я так и не обрел, поскольку опаздывать я начал уже не на час, а на два! Наверное, опоздать вовремя – это действительно сродни искусству.