Возможен ли мир без войны?

Недавно на странице "ВК" в "ВКонтакте" увидел картинку, на которой были приведены слова некоего философа в возможности или невозможности войн среди людей в будущем. В общем, его мысль заключалась в том, что, исходя из природы человека, поверить в прекращение войн трудно, но, учитывая то, что нравы людей смягчаются, а мощь оружия постоянно растет, войны, по всей видимости, приобретут иную форму, не связанную с тотальным уничтожением всего. Валерий Дементьев Валерий Дементьев В целом вывод не утешительный. Автор не привел рецептов, как избежать войн в будущем, сославшись лишь на то, что «при определенных обстоятельствах» враждебность может привести к войне. Что это за обстоятельства, в том коротком отрезке сказано не было. В реальности, скорее всего не удастся достичь и такого незначительного прогресса, поскольку не факт, что нравы смягчатся в достаточной степени, а при росте мощи оружия нет никаких гарантий, что однажды оно не будет применено, что вызовет ответную реакцию противной стороны с последующим выходом ситуации из-под контроля. И все-таки, возможен ли в принципе мир без войны, без расчета на случайное благоприятное стечение обстоятельств? Однажды мир, а им можно было тогда считать в основном Европу, уже жил в условиях длительного периода почти полного отсутствия войн. Это было время от 1815 года до 1914 года, то есть почти весь 19-й век, золотой век капитализма. За это время ничего подобного тому, что произошло в США в ходе Гражданской войны, когда общие потери сторон составили более полумиллиона человек и было разрушено полстраны, в Европе и во всем остальном мире не случилось. Были отдельные войны, например, против России в защиту торговых путей из Азии и Африки через территорию современной Турции, или войны в защиту свободы торговли в Китае. Но все они носили довольно ограниченный масштаб и не вели к большому числу жертв и сильным разрушениям. Что было причиной установления длительного мира в Европе в то время? Что привело к тому, что в начале 20-го века войны возобновились с куда более разрушительными последствиями для всех? Ответ на этот вопрос лежит в области экономики и экономической политики. Дело в том, что к концу восемнадцатого века среди мыслителей той поры получили широкое распространение идеи экономического либерализма в противовес господствовавшим ранее идеям экономического меркантилизма, когда считалось, что получить выигрыш одной стране можно только путем нанесения ущерба противной стороне. В конце восемнадцатого века наиболее выдающимися представителями экономического либерализма были Андрес Кидениус (о котором мы мало что знаем), и Адам Смит (идеи которого современному россиянину также известны крайне мало, а имя известно, скорее, не из экономической литературы, а из стихов А.С. Пушкина). В начале века девятнадцатого видными проводниками экономической свободы были Жан-Батист Сэй (этот экономист также упомянут в "Онегине" Пушкина) и Дэвид Рикардо. Основная идея классического либерализма заключается в том, что свободное сотрудничество людей, проживающих даже в разных странах, выгодно всем, включая жителей стран бедных или обделенных природными богатствами. Люди есть люди, и, конечно, белые колонизаторы могли причинять вред жителям колоний, но в целом свободная торговля приносила существенные блага всем жителям Земли, как в Европе, так и в других частях планеты. Свободная торговля также породила мир на Земле. Что же привело к тому, что через сто лет мирный период закончился? Германия девятнадцатого века была похожа на то, что представляет из себя Китай в наше время. Тогда Германия не была частью Запада. Ее населения было почти не знакомо с либерализмом. В этой стране проживал многочисленный народ, не боящийся работы. Но земли Германии за предшествующие века были уже достаточно сильно истощены, в то время, как в других частях суши были открыты куда более богатые природными ресурсами территории. Труд немцев поэтому был менее производительным, чем труд жителей США, Канады, Австралии и некоторых других стран мира. Новых незанятых территорий, пригодных для проживания белых людей, на Земле практически не осталось, поскольку политику колонизации Англия, Франция и другие страны Европы начали проводить раньше Германии. Немцы поэтому стали все чаще покидать Германию в поисках лучшей жизни за рубежами родины. Это беспокоило власти Германии, поскольку эмигранты уже в следующем поколении переставали считать себя немцами, утрачивали связь с исторической родиной, становились американцами, канадцами, австралийцами, др. Из этой непростой ситуации власти Германии нашли не самый лучший выход — социальное государство, которое, по мысли авторов системы позволило бы создать условия для безбедного существования немцев в условиях самой Германии. Для этого в восьмидесятых годах девятнадцатого века по предложению правительства Бисмарка парламент Германии принял серию социальных законов, призванных защищать «простых людей» от «несправедливостей» капиталистической системы. В результате к концу века Германия стала первым социалистическим государством мира. Западный капитал и технологии, соединенный с трудолюбием и дисциплинированностью немцев, привели к впечатляющему росту уровня жизни жителей Германии. На этом фоне «забота» государства о своих гражданах была ложно воспринята, как важная причина улучшения жизни немцев. Политика немецкого государства производила эффект на тех, кто посещал Германию. Идеи социального государства находили все большее распространение (отчасти и без всякого влияния со стороны Германии) среди элит других цивилизованных стран мира. Идеи классического либерализма стали уступать место идеям нового меркантилизма — этатизма, социализма, экономического интервенционизма (вмешательства государства в экономику). Но поддержание социального государства влечет за собой проблемы. Социальное государство предполагает, что свободный рынок товаров и услуг должен быть ограничен в той мере, в которой государство желает «исправить» «недостатки» рынка. Но рынок мира капитализма не заканчивается на границах государства. Поэтому любое вмешательство государства в его работу терпит крах, поскольку иностранные производители не подчиняются национальному правительству. Выход для социального/социалистического государства остается один — закрыть экономические границы посредством введения торговых пошлин и иных барьеров на пути свободного перемещения товаров, труда и капиталов. Но закрытие экономических границ, если такую политику начинают проводить многие страны, создает условия, когда страны, обделенные природными ресурсами, не в состоянии уже воспользоваться выгодами международного разделения труда и вынуждены пользоваться тем, что есть на подконтрольных им территориях. Именно в такие условия попала Германия с ее истощенными недрами и малоплодородными сельскохозяйственными землями. И из этого положения ее элиты нашли самый опасный путь — путь завоевания «жизненного пространства», то есть такого количества новых земель, которое позволили бы немецкой нации жить не хуже американцев или австралийцев. Германия могла позволить себе такую агрессивную политику потому, что немецкий народ был самым многочисленным в Европе, уступая только русским (мечтать о завоеваниях, в отличие от Германии, не могли страны, меньшие по размеру, например, Чехословакия или Швеция, поскольку их мощь для этого была слишком незначительной). Также особым преимуществом Германии было то, что она располагалась в центре Европы, что создавало немалые выгоды в случае начала активных военных действий. Германия уже в конце девятнадцатого века начала вовсю готовиться к будущей войне, которая позже получила название Первая мировая. Ничего не изменилось и после окончания этой большой войны. В те (двадцатые-тридцатые двадцатого века) годы власти всех развитых стран экспериментировали с идеями социализма, поэтому у мира не было шансов на спокойную и благополучную жизнь. Только после окончания Второй мировой войны, когда новые власти Германии (и некоторых других стран на западе и востоке) избрали в целом либеральный путь развития, эта страна стала, с одной стороны, одной из самых мирных, а с другой - показала пример первого в двадцатом веке настоящего «экономического чуда» (следует заметить, что Япония прошла аналогичный путь и с тем же впечатляющим успехом в конце). Из сказанного следует вывод: именно поворот от либерализма к социализму и экономическому интервенционизму в конце девятнадцатого века положил конец веку мира на Земле. Отход во второй половине двадцатого века от самых пагубных идей социального государства в пользу экономической и политической свободы и демократии позволил закончить с большими войнами. Полное принятие программы экономического и политического либерализма большинством самых многочисленных наций мира позволило бы окончательно утвердить мир на Земле и навсегда покончить с угрозой новых войн. И уж полным безумием в наше время является наращивание социалистической, этатистской составляющей в жизни некоторых влиятельных стран мира, поскольку такая политика есть прямой путь к новым, еще более разрушительным войнам.
Поделиться в соцсетях:
Комментарии
Популярные новости
Вход

Через соцсети (рекомендуем для новых покупателей):

Спасибо за обращение   

Если у вас возникнут какие-либо вопросы, пожалуйста, свяжитесь с редакцией по email

Спасибо за подписку   

Если у вас возникнут какие-либо вопросы, пожалуйста, свяжитесь с редакцией по email

subscription
Подпишитесь на дайджест «Выбор редакции»
Главные события — утром и вечером
Предложить новость
Нажимая на кнопку «Отправить», я соглашаюсь
с политикой обработки персональных данных