Краснотурьинец вспоминает военное детство в Кировской области

Валентин Суворов – 4 года Сейчас – Валентин Георгиевич Суворов, 78 лет Лицо своего отца я не помню. Мы жили в одной из деревень Даровского района Кировской области. Когда началась война, папа отправился в районный центр, где ему вручили повестку. Домой он не вернулся, провожать его мы поехали сами. После окончания школы Валентин Суворов попытался поступить в институт в город Горький (сейчас Нижний Новгород), но получив по одному из предметов «тройку» он автоматически лишался стипендии, которая в те годы была хорошим подспорьем. Тогда его позвал позвал к себе в Краснотурьинск брат. Фото: Вадим Аминов, "ВК". Обычно, когда в семьи приходили повестки, все собирались и плакали. Папа не хотел этого, не любил, когда ревут, поэтому он позвонил и сказал, чтобы мы переезжали жить к теще в соседнюю деревню. Нас, детей, на тот момент было трое. Мама нас всех собрала, и мы поехали к бабушке. Ночь переночевали, а на следующий день все отправились в районный центр провожать папу. Когда прощались с ним, я протянул ему руку и сказал «Ну, до свидания, папа». Он заплакал... Папа сначала проходил обучение, а потом его отправили воевать под Ленинград. Вскоре, в том же 1941 году, пришла похоронка о том, что он пропал без вести. После того, как папа отправился воевать, мама родила нам сестренку. Мы жили не сильно плохо. Нас выручало то, что у нас была корова, а весной росла трава – в пищу мы рвали щавель, траву, ходили в лес за грибами, ягодами. У нас имелся свой огород 50 соток. Там выращивали картошку, меньше – рожь, помидоры, морковку, редьку. Из картошки мама готовила лепешки, изо ржи – кашу. Забавно получилось – когда как-то к нам в гости в дом пришла дочка председателя сельсовета Тамара, которая была моей ровесницей, а мама выставила на стол черные лепешки. Она их увидела и говорит: «А что это вы на стол отходы выложили?» Наверное, у председателя сельсовета другой уровень жизни был... Школа находилась в деревне – метров 300-400 от нашего дома. Дети учились в ней по семь лет. Ходило туда много народу – было по три-четыре параллели. Нас всему учили, даже как гранаты метать и армейским званиям – везде готовили к войне, к обороне. В деревне у нас и окопы нарыли – думали, что к нам враг придет. Тех женщин, кто был более или менее способным к армии, там тренировали. Очень боялись, что война до нас дойдет. Даже когда было зарево на рассвете, нам казалось, что вражеские войска наступают, но обошлось (а окопы потом стали местом для наших игр)... Возле сельсовета стояла большая «тарелка» – радио (одно – на всю деревню). Мы по утрам ходили слушать последние известия, нам было интересно, что происходит на фронте, когда наши наступают или отступают. После войны мы стали жить хуже. В школе нашей был всего один волейбольный мяч на всех. Если он порвется, то все рвались забрать его к себе домой, чтобы зашить, ведь дома можно было спокойно с ним поиграть. Жили все очень бедно, одежду ткали сами. У мамы был ткацкий станок, а в колхозе выращивался лен, который считался одной из главных культур, поэтому вся одежда на нас была изо льна. В деревне очень часто появлялись цыгане, торговавшие продуктами. Помню, что был у них сахарозаменитель. Один пакетик на полный чайник бросишь – вода чуть подсластится – и это уже было для нас чудом. Возле деревни в лесах росло очень много грибов. Мы их и ели, и собирали, чтобы сдавать на грибоварню. Там, в зависимости от того, сколько сдашь грибов, выдавали талоны, на которые можно было что-нибудь купить в магазине. А туда как раз начали возить свежий хлеб, запах от которого стоял на всю округу...

Уроки экономии Военное время научило Валентина Георгиевича жить экономно. Один из главных принципов, которых придерживается мужчина, – не покупать дорогие товары, искать более дешевую их альтернативу и не связываться с кредитами. В магазинах он предпочитает брать продукцию отечественного производителя.