18-летняя жительница Карпинска Анастасия Гузняк никогда и подумать бы не могла, что первые ее роды пройдут с большим количеством осложнений и последствий. В этом девушка винит медперсонал Краснотурьинского роддома. Прежде она не жаловалась на здоровье и от медицинских работников не слышала, что может столкнуться с какими-то проблемами. Беременность у нее протекала хорошо, так что, когда перед Новым годом, 28 декабря, на сроке 40 недель она приехала в роддом, то рассчитывала, что роды пройдут без трудностей, однако они начались почти сразу.
В день поступления Анастасию осмотрел акушер-гинеколог и сообщил, что у нее шейка матки еще не готова к родам, надо ждать одну неделю. Поставили катетер Фолея, чтобы помочь шейке матки раскрыться. На следующий день утром начались схватки, так что после обеда катетер убрали и у Анастасии отошли воды. Раскрытие шейки матки составляло 3 см, пациентку направили в родовую. Схватки затянулись до 23.30. Раскрытие шейки матки составляло 7 см (полным раскрытием считается 10-12 см – прим. ред.), после чего по ощущениям Анастасии, схватки остановились. Пациентка вспоминает, что после осмотра ей сообщили, что у нее грубая шейка матки, мутные зеленые воды, и если ребенок их заглотнет, то это может плохо закончиться, а у малыша уже началась тахикардия. Было принято решение провести в экстренном порядке кесарево сечение.
– Анестезиолог скрутил меня в положение «ноги и подбородок – к груди», – вспоминает Анастасия. – Но из-за большого живота и отсутствия сил я не могла лежать в таком положении. Анестезиолог на меня все время кричал, не мог ввести наркоз. Мучали меня так минут 10, все без толку. Потом кое-как усадили, ввели препарат и начался кошмар. Сначала онемели ноги, а потом и все тело, я не чувствовала ничего, начала задыхаться и терять сознание. Запищали приборы, меня начали трясти, чтобы привести в чувства, надели кислородную маску, которая должна дышать за меня и которая все время сползала.
Операцию провели, Анастасия стала мамой и надеялась, что пережитый родовой ад останется в прошлом, но уже на следующий день у нее опух живот – на нем появились какие-то бугры. Ее вместе с малышом перевели в послеродовую палату, а живот просто перевязали. Так молодая мама проходила около четырех дней. Живот все больше опухал, краснел, синел, немел. Как говорит пациентка, врачи пытались ее убедить в том, что это – «такая реакция на нитку», что швы хорошие и все нормально. Когда у Анастасии подскочила температура, медперсонал убедил ее в том, что и это нормальная реакция «на молоко».
Пришли результаты анализов крови. Число лейкоцитов составляло 18 – выше нормы. Девушке кололи антибиотики и другие препараты. Как ей объяснили – когда уровень лейкоцитов снизится до 15 ее с ребенком выпишут. Очевидно, внешнее состояние живота начало смущать и медперсонал, поэтому ее отправили на узи, где обнаружили инфильтрат – скопление в тканях организма клеточных элементов, несвойственных для этой области. Решили понаблюдать за состоянием до следующего дня, пообещав, что если инфильтрат не рассосется – вызовут хирурга. Но на следующий день пациентку не осмотрели и врач не пришел. 5 января у нее лопнул шов, откуда побежал гной.
– Мне его выдавили и сделали повязку из марли и трех листочков пластыря, – вспоминает Анастасия. – Это вскоре все промокло, и с утра до следующих суток мне приходилось ходить в этом кошмаре. Я спала на одноразовом постельном белье, но за все время нахождения мне его ни разу не поменяли. Не заменили мне его и тогда, когда я гноем испачкала пододеяльник. Я его выкинула и стала укрываться простой пеленкой, за что на меня потом еще и накричали.
Пациентка утверждает, что во время ее нахождения в родильном доме там царила недружелюбная атмосфера, она ощущала со стороны других женщин психологическое давление, которые указывали ей на то, что она «грязная и заразная». Анастасия на сутки хотела уехать домой, чтобы хоть немного оправиться от пережитого, но чтобы сделать это ей сказали писать «отказную». Так она и поступила. Ночью у нее живот распух еще сильнее, чем был, Анастасия даже не могла встать на ноги. Ее увезли в «приемный покой», где частично прочистили воспаление, а утром пациентка оказалась уже в хирургическом отделении Краснотурьинской городской больницы. Потребовалось вскрыть старый шов от кесарева сечения и сделать еще два надреза, чтобы прочистить разросшуюся область нагноения. Почти месяц Анастасия провела в больницах Краснотурьинска. Первую часть времени ее ребенок находился на грудном вскармливании и вместе с молоком матери получал антибиотики, а потом, когда мама лечилась в хирургии, находился на искусственном кормлении. В том, что такая ситуация возникла карпинчанка винит медперсонал роддома. Она считает, что там занесли ей инфекцию во время операции. Сейчас Анастасия находится дома, состояние практически нормализовалось, но слабость, ломота в теле остались и немного начал воспаляться шов. За время, проведенное в больницах она потеряла в весе почти 16 кг.
У Анастасии осталось немало вопросов и претензий к краснотурьинским медикам и о том, все ли было предпринято ими, чтобы избежать такой ситуации, и о том, как проходило ее лечение. В адрес главврача краснотурьинской городской больницы Андрея Малькова девушка направила обращение, чтобы некоторые моменты прояснить. Свои вопросы Андрею Николаевичу через официальный запрос направили и журналисты «Вечернего Краснотурьинска», прикрепив письменное согласие Анастасии Гузняк на передачу сведений, составляющих врачебную тайну. Однако главврач больницы отказался предоставлять информацию, сославшись на то, что согласие пациентки он не получал. Аналогичный запрос редакция направила на днях в министерство здравоохранения Свердловской области.
