Мне уже больше 85 лет. Было 80 новогодних праздников, но тот – в военном 1943 году – я считаю самым лучшим, просто восхитительным!
Все девочки были наряжены в марлевые, отделанные ватными "снежинками" платьица, на головах, остриженных наголо из-за педикулеза, были веночки из ватных снежинок, в руках такие же ватные снежинки на белых шнурках. Конечно, мы пели "В лесу родилась елочка", а потом в своих белых платьицах, вместе с воспитательницей, тоже в белом платье, пели и танцевали возле елки.
Наверное, было еще что-то интересное, но помню себя возле елки со стихотворением "Мороз и морозец", помню мальчиков, наряженных в зверят. Дед Мороз обратился к ним за помощью, и они помогли дедушке втащить к елке сани, полные игрушек.
Дед Мороз каждому ребенку дал по игрушке, и мы пошли домой. Помню, как мы с сестричкой получили чудесное лакомство: пряники и конфеты-подушечки. Мы таких не ели никогда.
Я вообще ничего довоенного не помню, даже отца. Я его узнала только после Победы.
Для меня жизнь начинается с города Лысьва. До него была только бомбежка, пожары, я лежу в канаве у дороги, а мама прикрывает мою голову руками, потому что сверху что-то или кто-то стрелял.
В садике был чудесный новогодний праздник. А в будни мы писали "письма отцам": что-то рассказывали воспитателям, что-то рисовали, а те вкладывали такие "произведения" в солдатские треугольники. А самым младшим обводили карандашом их ручонки.
В будни бывало и голодно. Когда маму положили в больницу, нам от ее завода выписали материальную помощь – две буханки хлеба. Воспитатели их разрезали и высушивали – и каждое утро давали нам с сестрой по сухарику.
В саду свирепствовала чесотка – нас от макушки до пяток мазали черной вонючей мазью. Был и педикулез, всех нас стригли наголо. Утром воспитатели выщипывали паразитов с наших одежд. Мое платье мама смастерила из отцовского свитера, так в нем их было очень много.
Но я очень благодарна тем людям, которые работали в моем военном садике, очень старательно, даже героически спасали наши жизни от войны, разрухи, голода. " Все для фронта, все для победы" – это даже нам, детям войны, было понятно.
Поклониться бы низко тем людям, но их уже нет в живых. Даже детей войны остается все меньше и меньше. Живы ли мои "снежочки" из 1943 года?
Счастья и здоровья, силы духа и молодости другим их детям и внукам. Желаю всех благ честным людям.
Дорогие сотрудники газеты. В далеком, 1943 году, я жила в городе Лысьва, на Урале. Нас с матерью и сестрой эвакуировали туда из Минска, где отец работал на строительстве дороги. 22 июня 1941 года отец ушел в военкомат, а потом на войну, а нам с матерью приказал эвакуироваться. Так мы оказались в Лысьве.
Хотелось бы и сегодня очутиться в городе моего военного детства, но я даже адреса не знаю. Но очень благодарна жившим там людям, работникам детского сада, которые спасали ребятишек от войны, голода, бомб, пулеметов, пожаров. А еще от чесотки, педикулеза, тифа и прочих болезней. Спасибо работникам, которые смогли устроить для нас замечательный праздник и новогодний хоровод.
Я навсегда запомнила тот новый год и не раз рисовала его в детские годы. Вот нарисовала и сегодня, в свои 85 лет. Сегодня я живу в поселке Максатиха в Тверской области.
Мы с сестрой после войны, когда подросли и закончили семилетки, поступили в ремесленные училища. Стали "Сталина питомцами, резервами трудовыми", получали рабочие профессии, начали свою жизнь.
Лысьву я вспоминаю только с добром, хотя совсем не помню ничего, кроме детского сада. Нас даже на прогулку не выводили, видимо, не было соответствующей одежды и обуви.
Счастья вам и вашим детям, Синицына Лия Евгеньевна.
