Мое знакомство с Александром Генриховичем Эйзенахом состоялось в далеком 1958 году. Да, по паспорту его отчество «Генрихович», но на работе большинство людей называли его «Александром Андреевичем». Так и я буду его величать.
Я только что закончил первый курс сельскохозяйственного техникума, прибыл на каникулы домой в красавец-Краснотурьинск и пребывал в состоянии эйфории от годового цикла лекций биологических и сельскохозяйственных дисциплин. Естественно, сразу же направился на 42 квартал, где, как я знал, находится подсобное хозяйство, чтобы увидеть все эти парники, теплицы, грядки-делянки и поля.
Услужливые люди в конторе, узнав о цели моего прихода, сказали:
- Это вам вон туда надо идти и обратиться к Александру Андреевичу Эйзенаху, - и рукой показали, в каком направлении надо идти.
Так я оказался в парниковом хозяйстве и предстал перед стройным сухощавым мужчиной в соломенной шляпе. Эта шляпа и помогла мне определить, что я – перед агрономом, так как все виденные мною ранее агрономы всегда были в шляпах.
Я представился, он тоже назвал себя и поинтересовался целью моего визита.
«Ну, думаю, сейчас пошлет меня к какому-нибудь бригадиру».
- Хорошо, - последовал ответ, - тогда нам придется немного походить.
Такое начало меня вполне устраивало.
И повел Александр Андреевич меня к ближайшим парникам, потом показал тепличное хозяйство. Так мы оказались на краю поля, занятого смесью овса с горохом. За полтора часа Александр Андреевич провел для меня прекрасную экскурсию по своим угодьям, затронули мы и тему севооборотов, и рентабельность сельхозпродукции хозяйства, а также он отвечал на многие мои дилетантские и серьезные вопросы, и угощал меня то свеженькими огурчиками, то первыми тепличными помидорчиками.
Я был потрясен таким приемом – столько времени уделить незнакомому человеку. Это я сейчас догадываюсь, что Александр Андреевич тонко уловил во мне не праздно любопытствующего, а внимательного и понимающего собеседника.
Поблагодарив Александра Андреевича за прекрасную экскурсию, мы попрощались.
Через 18 лет жизнь вновь свела нас вместе. Александр Андреевич, выйдя на пенсию, был приглашен работать в городское общество охраны природы, его кабинет размещался на втором этаже горисполкома. А я, работая биологом в школе, вскоре был избран членом городского Совета общества охраны природы и стал во главе методического совета по работе среди молодежи.
Теперь мы часто встречались в кабинете Александра Андреевича, планировали совместную работу, совещались. Остановлюсь только на некоторых эпизодах нашего совместного сотрудничества.
А.А. Эйзенах неоднократно входил в состав комиссий администрации школы, гороно, представителей облоно, присутствовавших на мероприятиях школьного научного общества экологов. В его заключительных выступлениях, отличавшихся лаконичностью, отмечалась важность проделанной юными экологами работы, давались новые задания от городского общества охраны природы.
Осенью 1978 г. по заданию горисполкома А.А.Эйзенах создал комиссию по проверке состояния и работы городского парка (лесопарковая зона города), находившийся в ведении отдела культуры. Комиссия во главе с А.А. Эйзенахом внимательно изучила всю территорию парка, составила подробный отчет по результатам проверки. Меня же Александр Андреевич попросил по итогам проверки написать заметку в газету. 22 ноября 1978 года заметка: «Каким парку быть?» была опубликована на страницах городской газеты «Заря Урала».
Вокруг города, по берегам Каквы и Сосьвы весной и летом отдыхающих радуют своими красивыми цветками многие наши растения: медуница, адонис (горицвет), прострел (сон-трава), орхидеи, лилия (царские кудри), пион (Марьин корень), гвоздика иглолистная и многие другие. Беда же в том, что многие отдыхающие безжалостно собирают огромные букеты, а потом, увидев, что цветы вянут, выбрасывают их. Чтобы как-то урезонить людей, я предложил Александру Андреевичу издать плакаты с рисунками красивых растений, сопроводив рисунки кратким призывом по их охране. Идея была поддержана и с 1980 по 1983 годы типографским способом были выпущены четыре серии плакатов растений, нуждающихся в охране.
Наш почин по выпуску плакатов был подхвачен по всей области.
При содействии А.А. Эйзенаха удалось издать две небольшие брошюрки: «В помощь фенологам» и «Познай свой край родной». Это были хорошие пособия по изучению природы растений и своего края.
В начале марта 1981 года из Областного совета общества охраны природы пришла бумага с заданием проверить состояние двух скал в окрестностях города: Большого Петропавловского Камешка и Малого Петропавловского Камешка. С одним всё было ясно: городская свалка, разрешенная каким-то недальновидным начальником, под корень подрубила возможность Большому Петропавловскому Камешку получить статус Памятника природы. А вот другую скалу надо проверить. Только вот беда, никто не знал место ее расположения. Каким-то чудом А.А.Эйзенаху по своим каналам удалось разузнать ориентировочное место расположения этой скалы в районе Лимки, но туда только на лыжах можно добраться. А.А. Эйзенах попросил меня в помощь нам подыскать кого-нибудь из моих старшеклассников. За этим проблемы не было: такие всегда были наготове.
В очередное воскресенье мы встретились на автовокзале: двое взрослых и три парня-старшеклассника. Все – с лыжами. Мы – налегке, все съестные припасы, топорик, котелок, нож, кружки в один небольшой рюкзачок уложены, а у Александра Андреевича - на спине объемный вещмешок.
На Лимке у переезда мы вышли из автобуса, встали на лыжи и отправились вглубь леса. Спортивные парни с молодым задором легко торили лыжню, время от времени отклонялись на сотни метров по обе стороны от основного направления. Часа через полтора такого продвижения мы вышли на открытое место и увидели нагромождение скал. По всем ориентирам это и были Малые Петропавловские Камешки. Постояли, посмотрели, порассуждали. Ни высотой, ни оригинальностью сложения это скальное образование не подходило под статус Памятника природы.
Стояла прекрасная погода, солнце по-весеннему хорошо грело. Мы решили перекусить. Наши парни мигом насобирали сухих веток, развели костер, в котелок набрали снега и поставили на огонь. Под «стол» мы приспособили большой плоский камень, на который выложили свои бутерброды и несколько яиц с солью.
Александр Андреевич посмотрел на наше туристское «богатство», усмехнулся, покачал головой и начал развязывать свой вещмешок. И вот уже на камне-столе, кроме кружки и хлеба, появилась вареная картошка в пакете, соленые огурчики, пирожки, банка с вареньем и приличный сверток с салом. Наш «стол» стал похож на скатерть-самобранку. Мы были посрамлены и стояли с унылым видом.
- Так, молодежь, - произнес наш старейшина, - чай уже вскипел, давайте перекусим.
Дважды упрашивать нас не пришлось.
Александр Андреевич был обладателем удивительно красивого каллиграфического почерка. Тексты его записок и статей были совершенством грамотности. Его речь была безупречно грамотной. За все годы совместного сотрудничества я ни разу не слышал, чтобы Александр Андреевич на кого-то повысил голос. Вульгарность, нецензурные слова он терпеть не мог: и сам их не употреблял, и собеседников он так одергивал, что на протяжении всего дальнейшего разговора нецензурщина больше не слышалась.
В моей памяти Александр Андреевич навсегда остался как интересный и умный собеседник, как добрый и очень интеллигентный человек.
ОТ РЕДАКЦИИ:
Не так давно мыписали об улице Эйзенаха и о том, как с ней связан Александр Генрихович
